В последнее время как-то не принято стало рассказывать о печальной судьбе советских военнопленных, оказавшихся в военном плену. В чести больше разговоры о катынском расстреле, узниках ГУЛАГа, тяжелой участи пленных немецких солдат в послевоенном СССР и так далее. О миллионах наших соотечественников, погибших в немецком плену, стараются не вспоминать.
Юридические закоулки
Если же и заходит речь о пленных красноармейцах, то исследователи обычно используют следующий «козырной» аргумент. Типа, во всем виноват кровавый злодей Сталин, который не подписал до начала Второй мировой войны Женевскую конвенцию 1929 года о правах военнопленных. Чем и обрек на мучительную смерть многих пленных советских солдат в немецких лагерях. При этом публицисты, считающие себя историками и рассуждающие подобным образом, даже не пытаются заглянуть в учебник по международному праву или проконсультироваться у опытных юристов, чтобы досконально разобраться в проблеме и прояснить позиции всех сторон. С юридической же точки зрения дело обстояло следующим образом.
Международные соглашения, подписанные Германией (и подтвержденные правительством Гитлера), обязывали ее в случае военного конфликта гуманно относиться к военнопленным всех государств без исключения. В том числе и тех, которые не подписали Женевскую конвенцию о защите прав военнопленных. Это являлось рамочным требованием договора. И в данном юридическом факте заключался глубокий философский смысл. Мол, несмотря на все действия противника, мы проявляем принципиальность и действуем гуманно, по-европейски, в правовом поле.
Как известно, нацисты поступили прямо противоположным образом, чем грубо нарушили взятые на себя обязательства. С другой стороны Советский Союз, который официально не участвовал в Женевской конвенции, во время войны строго выполнял все международные положения о защите прав военнопленных, причем как немецких так и японских, чего в общем-то мог и не делать.
Еще один красноречивый факт. В 1940 году нацисты захватили в плен более двух миллионов французских солдат. Их заключили в лагеря на территории Германии и относились к ним довольно гуманно. В 1945 году уже в плен к французам попали сотни тысяч солдат вермахта. И демократическая, подписавшая Женевскую конвенцию, Франция так жестоко стала «прессовать» немецких военнопленных, что даже американцы и англичане вынуждены были вмешаться.
Союзники потребовали от французов прекратить репрессии, соблюдать права военнопленных, а затем вообще перевели всех немецких военнослужащих о свои зоны оккупации. Впрочем, серьезные нарушения прав немецких военнопленных, как стало известно позднее, допускали и англо-американцы. Таким образом очевидно, что участие или неучастие страны в Женевской конвенции не являлось решающим фактором, существенно влияющим на положение ее военнопленных. Дело скорее заключалось в идеологических мотивациях воюющих сторон, а также политической конъюнктуре. Вот такая сложилась во время Второй мировой войны ситуация с военнослужащими, попавшими в плен.
Агентурные донесения
Советское правительство и командование Красной армии стали получать информацию о зверском обращении немцев с советскими военнопленными практически с самого начала войны. Сигналы шли по разным каналам от вышедших из окружения красноармейцев, партизан и подпольщиков, разведчиков-нелегалов.
Так, к примеру, сообщалось, что после захвата немцами Минска «… в лагере для военнопленных, расположенном на территории городской площади, находится приблизительно 100 тысяч военнопленных и 40 тысяч гражданских лиц. Заключенные, загнанные в это тесное пространство, едва могут шевелиться и вынуждены оправлять естественные потребности там, где стоят. Военнопленные живут по 6-8 дней без пищи, в состоянии вызванной голодом животной апатии, и у них одно стремление: достать что-либо съедобное. Исправить это хаотическое состояние немецкие военные власти не могут вследствие огромной потребности в транспорте и людях, вызванной наступлением...».
О том, в каких нечеловеческих условиях содержались советские военнопленные, сообщалось в письме красноармейцa Ф. Кожедуба его семье, попавшем позднее в руки советской военной разведки:
«Гор. Каунас, 19октября 1941 г. Дорогая моя семья, Мотя, Катя и Маруська!
Не знаю, что с вами там случилось до сего времени, живы ли вы, здоровы ли вы и как проживаете дальше... 4 и 5 сентября 1941 года был в страшных боях, вышел цел и невредим. 14 сентября попал в плен к немцам возле Новгорода-Северска в селе Роговка. Направили в Стародуб, в Сураж, а потом в Гомель. В Гомеле был с 20 сентября по 2 октября, а потом отправит в гор. Каунас, где мне приготовлена могила. В Каунасе живу с 5 октября и пока по сей день, в форте бывшей крепости совместно с Рябченком
Сергеем Даниловичем, который уже третий день в госпитале. Живу под открытым небом в яме, или в пещере, или в подвале. Пищу получаем в день 200 грамм хлеба, пол-литра вареной капусты и пол-литра чаю с мятой. Все несоленое, чтобы не пухли. На работу гонят палками и проволочными нагайками, а пищи не добавляют. Имеем миллионы вшей. Я два месяца не брился, не умывался и не переодевался. Из одежды имею нижнее белье, верхнее белье, шинель, пилотку и ботинки с обмотками. Погода холодная, слякоть, грязь. Ежедневно умирает 200-300 человек. Вот куда я попал, и дни мои остались считанные. Спасти меня может только чудо. Итак, прощайте, мои дорогие, прощайте, родные, друзья и знакомые. Если найдется добрый человек и перешлет мое письмо, то знайте хоть, где я погиб бесславной тяжелой смертью...».
Кстати, 9-й форт, расположенный в окрестностях Каунаса, стал могилой как минимум для 90 тысяч пленных красноармейцев. В других донесениях сообщалось, что гитлеровцы наладили систему уничтожения советских военнопленных путем их массовых расстрелов. Позже в немецких архивах обнаружились тысячи документальных свидетельств на эту тему.
«Из журнала боевых действий 1-й рота 12-го резервного полицейского батальона.
Пятница, 3 октября 1941 г. 04 час. 00 мин. Рота выделила экзекуционную команду в составе 2 офицеров и 51 рядового. Которая направилась в лагерь военнопленных в Просткау. Команда прибыла в лагерь в 7 час. 50 мин. Расстрел 141 пленного был закончен в 11 час. 00 мин. В дополнение к этому в лагере военнопленных в Фишборне у Иоганнесбурга в 15 час. 30 мин. Был расстрелян еще 51 военнопленный. Рота вернулась на квартиры в 19 час. 45 мин.»

Нередко пленных зверски убивали прямо на позициях, даже не отправляя в тыл. 2 марта 1942 года на Крымском фронте, в районе высоты «66,3» и деревни Джантора, были найдены девять трупов пленных красноармейцев, настолько зверски истерзанных фашистами, что опознать удалось лишь два из них. У замученных бойцов были вырваны ногти на пальцах, выколоты глаза, у одного трупа была вырезана вся правая часть груди, у других - обнаружены следы пыток огнем, многочисленные ножевые раны, разбитые челюсти.
В Феодосии были найдены десятки трупов замученных красноармейцев-азербайджанцев. Среди них - Джафаров Исмани-заде, которому гитлеровцы выкололи глаза и отрезали уши. Алибеков Кули-заде, которому гитлеровцы вывернули руки, а затем закололи штыком, ефрейтор Ислам-Мамед Али-оглы, которому гитлеровцы вспороли живот. Тяжело раненному воентехнику 2-го ранта М.Ф. Ладунину фашисты выкололи оба глаза, раздробили прикладами челюсти, на щеке вырезали пятиконечную звезду.
Докладная записка
Информации стало еще больше, когда Красная армия перешла в контрнаступление. 2 сентября 1943 года на стол заместителя председателя Совнаркома СССР А. Вышинского легла докладная записка, составленная начальником военной контрразведки СМЕРШ генералом В. Абакумовым. Она имела следующий заголовок «О зверском отношении немецких военнослужащих к советским военнопленным».
В докладной записке генерал Абакумов сообщал о том, что в середине января 1943 года, сжимая кольцо окружения вокруг 6-й немецкой армии, наши войска захватили лагерь военнопленных «Дулаг-205», находившийся у села Алексеевка под Сталинградом. На территории лагеря и близ него были обнаружены тысячи трупов пленных красноармейцев и командиров, умерших от истощения и холода. Было также освобождено несколько сотен истерзанных, истощенных от голода и до крайности измученных военнослужащих Красной армии.
В связи с этим ГУ СМЕРШ проведено специальное расследование. В ходе его было установлено, что немецкие офицеры и солдаты, выполняя установки германского военного командования, зверски истребляли советских военнопленных путем массовых избиений и расстрелов, создавали невыносимые условия содержания в лагере и морили их голодом.
Военные контрразведчики также установили, что непосредственными виновниками гибели советских военнопленных являлись следующие лица: комендант лагеря полковник Рудольф Керперт, 1886 года рождения, уроженец Судетской области, подполковник Вернер фон Куновский - квартирмейстер 6 й армии, 1907 года рождения, уроженец Силезии, капитан Вильгельм Лянгхельд - офицер контрразведки (абвер-офицер) при лагере «Дулаг-205», 1891 года рождения, уроженец города Франкфурт-на-Майне, член национал-социалистской партии, оберлейтенант Отто Медер - адъютант коменданта лагеря, 1895 года рождения, уроженец Эрфуртского округа, член нацистской партии с 1935 года.
В ходе оперативно-розыскных мероприятий, проведенных сотрудниками СМЕРШа, эти офицеры были выявлены среди взятых 31 января 1943 года под Сталинградом немецких военнопленных и арестованы.
В ходе допросов Керперт, Куновский. Лянгхельд и Медер сообщили, что существовало прямое указание высшего командования германской армии об истреблении советских военнопленных, офицеров и рядовых как «неполноценных» людей.
Так, бывший комендант лагеря Рудольф Керперт на допросе показал:
«.. .Немецкое командование рассматривало русских военнопленных как рабочий скот, необходимый для выполнения различных работ. Русских военнопленных, содержавшихся в «Дулаге-205», как и в других немецких лагерях военнопленных, кормили впроголодь лишь для того, чтобы они могли на нас работать....Зверства, которые мы чинили над военнопленными, были направлены на истребление их как лишних людей. Кроме того, я должен сказать, что в своем поведении с русскими военнопленными мы исходили из особого отношения ко всем русским людям, существовавшего в немецкой армии».
Интересен и следующий пассаж бывшего полковника:
«…В германской армии по отношению к русским существовало убеждение, являющееся для нас законом, что русские - неполноценный народ, варвары, у которых нет никакой культуры. Немцы призваны установить новый порядок в России. Это убеждение было привито нам германским правительством. Мы знали также, что русских людей много, и их необходимо уничтожить как можно больше, с тем чтобы предотвратить возможность проявления какого-либо сопротивления немцам после установления нового порядка в России. Издевательства над русскими военнопленными чинились как солдатами, так и офицерами германской армии, имевшими какое-либо отношение к военнопленным…».
Именно такой бесчеловечной политикой и объяснялся тот факт, что в Алексеевском лагере, рассчитанном на 1200 человек, было заключено до 4000 советских военнопленных,размещенных в невероятной тесноте, в жутких антисанитарных условиях. Кормили пленных впроголодь. Людей, доведенных голодом до сумасшествия, во время раздачи пищи, приготовленной из разной падали, травили собаками для "наведения порядка".
Лагерный «кум» Лянгхельд на допросе также признался, что часто провоцировал через свою агентуру попытки к бегству среди военнопленных, в результате чего многие были расстреляны.
В процессе следствия по делу Керперта, Куновского, Лянгхельда и Медера были опрошены бывшие военнослужащие Красной армии - Крупаченко К.С., Писановский К.К., Касинов И.Д., Кучеряев С.М. и Алексеев А.А., которые длительный период времени содержались в «Дулаге-205». Все они рассказали о массовой смертности среди военнопленных от голода и зверского обращения с ними со стороны германского командования.
Так, военнослужащий Красной армии Алексеев А.А. на допросе 10 августа 1943 года заявил:
«…В лагере была большая смертность, причиной этому было следующее: военнопленным за все время моего пребывания в лагере
вовсе не выдавалось хлеба, воды...Вместо воды выгребали грязный окровавленный снег в зоне лагеря, после чего были массовые заболевания военнопленных. Медицинская помощь отсутствовала. Я лично имел четыре раны, и несмотря на мои неоднократные просьбы, помощь мне оказана не была, раны гноились. Немецкие часовые стреляли в военнопленных без предупреждения. Спали на земле в грязи, от холода согреться абсолютно не было возможности. Валенки и теплую одежду у военнопленных отбирали, взамен давали рваную обувь и одежду, снятую с убитых и умерших...
Многие из военнопленных не перенеся ужасов обстановки лагеря, сошли с ума. Умирало в день по 150 человек, а в первых числах января 1943 года в один день умерло 216 человек, о чем я узнал от работников санчасти лагеря. Немецкое командование лагеря травило собаками-овчарками военнопленных. Собаки сбивали с ног ослабевших военнопленных и таскали их по снегу, а немцы стояли и над ними смеялись. В лагере практиковались публичные расстрелы военнопленных…».
Аналогичные показания о зверствах немцев над советскими военнопленными дали и другие военнослужащие Красной армии.
В ходе следствия немецкие офицеры Керперт, Куновский, Лянгхельд и Медер признали себя полностью виновными в совершенных ими преступлениях и попросили снисхождения. Но в этом им, запятнавшим свой офицерский мундир военными преступлениями было отказано. По приговору военного трибунала все подсудимые были расстреляны.
Трагические цифры
После этого случая органы военной контрразведки СМЕРШ стали более активно выявлять среди немецких военнослужащих, попавших в советский плен, тех лиц, которые принимали активное участие в зверских расправах над пленными красноармейцами. Причем это касалось как чинов СС и гестапо, так и обычных солдат вермахта. Всех их ожидало заслуженное возмездие в виде смертной казни (порой публичной) через повешение. Часто фотоматериалы о суде и смертной казни карателей печатались в виде листовок и распространялись над позициями противника.
В ноябре 1943 года на Тегеранской конференции советские представители предложили включить в итоговое коммюнике пункт о наказании военных преступников, виновных в нарушении норм международного гуманитарного права и расправах над беззащитными военнопленными. Все эти меры сильно охладили пыл нацистских главарей и рядовых палачей. Они поняли, что могут реально ответить за творимый ими беспредел. В результате с конца 1943 года положение советских военнопленных, находящихся в гитлеровских концлагерях, значительно улучшилось.
Пленных стали лучше кормить, оказывать медицинскую помощь, к ним стали допускать представителей Красного Креста, разрешили получать продуктовые посылки от международных организаций. Офицеры были отделены от солдат и переведены в специальные офицерские блоки, как того требовала Женевская конвенция.
...В конце Великой Отечественной войны были освобождены и вернулись домой 1 579 475 советских военнослужащих, находившихся в немецком плену. Определенная часть военнопленных - примерно 500 тысяч человек (по оценкам современных историков) возвращаться в СССР не захотели и остались на Западе. В немецком плену погибли более трех миллионов военнослужащих Красной армии. Вечная им память...
По материалам газеты
"За решеткой" (№3 2010 г.)