Женщины-вертухайки дружно повыскакивали замуж за арестантов
«Вот раньше все было лучше», - такова любимая присказка пожилых неудачников. Себя я таким не считаю, хоть и провел полжизни в тюрьме. Но при советской власти, действительно, легче сиделось. Побудешь в колонии – и на «химию» (стройки народного хозяйства) выгоняли. Это, считай воля.
«Химический» блуд
Живешь в общаге и на вредных производствах вкалываешь (отсюда и название негласное). Зато до отбоя в городе или поселке болтаешься или поставишь бутылку менту и по ночам блудишь... Главное, к женщинам доступ свободный.

Или с самого начала срока в выездную бригаду устроиться можно. С нашей зоны, например, возили вкалывать на крупный питерский завод. Утрамбуют в автозаки - и вперед по бездорожью.

Все началось в спортзале
Как-то на бирже я столкнулся с начальником отделения - огромным полковником, бывшим боксером-тяжеловесом. Он держал в страхе всех: и сотрудников и зеков. И если заключенные еще могли протестовать или, отказавшись от работы, закрыться в зону, то служаки полностью зависели от «хозяина». Он давал все - должность, квартиру, премии. Выгонит - и хоть вешайся. Уехать - денег не хватит, да и кто примет вертухая на Большой земле? Потому полковник без разговоров часто бил своих подчиненных. Да и подчиненные были еще те. Пили, спортом не занимались. В поселке построили спортзал. Но он практически пустовал. С этого и начался мой разговор с начальником и мои любовно-геморройные приключения.

Что меня убивает в небольших населенных пунктах, так это показной морализм. Дескать, все у нас хорошо и пристойно. Но ведь в небольших населенных пунктах всем про всех все известно, хотя народ и делает вид, что только соседи грешат. Попадая в такой мирок из огромного города, понимаешь, что в мегаполисах почти ангелы живут.
«Сиротская» доля
Вот и я не по своей воле попал на поселение. Тысяча свободных людей, две тысячи осужденных. Всем рулит начальник отделения. Колонии - градообразующие предприятия, так что «хозяин» дает работу и жилье всем вольняшкам. Поселенцы обладают разными льготами, в том числе могут передвигаться без конвоя. Главное мерило полезности начальнику - ударный труд. Потому некоторых зеков полковник ценит больше, чем беспонтовых сотрудников.

Сколько существует поговорок про мудрость и интуицию женщин. Не будем спорить и разрушать иллюзии. Может, они и умные в чем-то, только не в отношениях с мужчинами. Примеров миллион. Вот в этой статье и пойдет речь про то, как заключенные прибалтывают дамочек и пользуются их добротой и наивностью.

При прежней власти в неволе был относительный порядок. Все-таки столько десятилетий зеки поднимали экономику и осваивали Север. После распада СССР пенитенциарная система изменилась. В начале 90-х в следственных изоляторах и исправительных колониях царил полный бардак. Особенно это было заметно по неуставным отношениям сотрудников и заключенных. Они творили такое, за что раньше увольняли с работы и гноили в штрафном изоляторе. Речь пойдет о том, как осужденные и сотрудницы зон крутили романы. Причем в открытую, ни от кого не таясь.

Сложно понять, что движет другим человеком, тем более если мужчина пытается понять женщину. Но все мы живем в одном социуме. Так что многие поступки продиктованы навязанными нам с детства стереотипами. Их еще принято называть воспитанием. Плюс можно стать специалистом в той и иной области, как, например, психиатры врачуют пациентов другого пола.
Бурный секс в казенном доме
Так и я поневоле стал спецом по местам лишения свободы. Соседи по нарам для меня давно не загадка. Другое дело - женщины. Не вообще все, а определенная их часть, именуемые «заочницами».

Бригада мастериц-вольняшек взяла на секс-обслуживание целую колонию
Ради настоящей женщины мужчины готовы на подвиг, а порой и на предательство. Хотя все в мире относительно и у каждого свой взгляд на данные понятия.
Перевоспитание авторитетов
Чтобы читатель понял, о чем эта история, придется начать повествование издалека. При советской власти все совершеннолетние граждане СССР обязаны были трудиться. Осужденные - тем более. Потому тогда, чтобы блатовать, требовалось мужество. Уголовные авторитеты должны были отказываться от работы. За это администрация зон нещадно прессовала отказников, признавая их нарушителями и сажая в карцер. В ШИЗО создавались адские условия. В камерах было сыро и холодно. На зеках - рваная хлопчатобумажная роба и тапочки из кирзы на босу ногу. Питание через день. Да и кормили по заниженной норме, давая хлеб и воду. Начальство колонии стремилось заставить отказников трудиться. Во-первых, чтобы за них втык не получать, раз не смогли перевоспитать тунеядцев. Во-вторых, было делом принципа сломить отщепенцев. Тем более если такой отказник выйдет на промку, он перестает считаться крутым авторитетом.

В лагерях тамошние «петухи» вовсю крутят любовь с геями-вертухаями
Не хотелось бы очернить сотрудников пенитенциарной системы, но из правды слова не выкинешь. Все гомосеки в погонах - исключительно активы. Наверное, потому, что цирики тоже понятия соблюдают и в своей среде пассива не потерпят.
В середине 90-х армию сильно сократили. В зонах, наоборот, личного состава катастрофически не хватало. Вот и устраивались к нам бывшие вояки. И все, как на подбор, с подмоченной репутацией. Наши старые сотрудники новых коллег не сильно жаловали - за непрофессионализм и в то же время за высокие звания. Из-за звездочек на погонах новичков сразу ставили на ответственные должности: оперативного дежурного, помощника ДПНК, начальника отряда. Да и так - почему ветеран прапорщик или сержант должен получать меньше, чем зеленый майор, которому и за год зоны не понять?

Есть такая категория «заочниц», которым мужика подавай, скажем так, любого. Это такие старые девы, про которых на воле говорят, что с ними никто спать не ляжет даже в голодный год за мешок сухарей. Но есть и зеки, которые пишут им такие сладкие письма, что никак не поверишь в то, что такой милейший человек сидит в тюрьме за умышленное убийство.
Случилось страшное
Cамое забавное, когда их отношения по неумолимой логике судьбы и «основного инстинкта» доходят до длительного свидания. А что это такое? Интим, интим и еще раз интим. Там-то они, в казенных нумерах, и узнают друг друга получше. Случается, что очень смешно иной раз выходит.
Как-то одна такая дама лет сорока, вся такая внезапная, несуразная вся. у которой, как говорится, кто-то был в восьмом классе, распаленная письменной страстью, приехала к зеку на свиданку. Решила познать любовь, уж какая она там есть.